– Хотелось бы чего-нибудь материального! – ответила Мария.
– Хорошо! – Я полез во внутренний карман и извлек на свет алмаз «Шах». – Надеюсь, такая образованная девушка умеет определять подлинность бриллиантов.
Мария осторожно взяла камень и поднесла его к глазам. Через несколько секунд я убедился в высокой квалификации журналистки – она достала из сумочки небольшую лупу.
– Очень похож на настоящий, а что же тогда лежит в Алмазном фонде?
– Он же, в нашей реальности теперь два «Шаха». Тот, который вы держите в руке, принесен из тысяча девятьсот восемнадцатого года. Практическим путем мы установили, что теория перемещений по времени более сложна, чем, например, в фильме «Назад в будущее». Любое проникновение в прошлое вызывает ответвление новой реальности.
– То есть вы можете изменить любое произошедшее событие, но на настоящем времени это не отразится? – Мария схватывала на лету.
– Совершенно верно, нам удались все попытки, даже покушение на Ленина, но ведь вы не слышали о том, что вождь мирового пролетариата застрелен в тысяча девятьсот восемнадцатом году из автомата Калашникова.
– Насколько мне помнится, тогда в Ленина стреляла Фанни Каплан! – сказала Мария.
– У несчастной девушки была сильная близорукость, да и пользовалась она бельгийским дамским браунингом. А этот игрушечный пистолетик с трудом пробивает толстое пальто, наверное, пули отравили из-за малой убойной силы оружия.
– А какие-нибудь еще загадки прошлого, кроме строительства пирамид, вы раскрыли? – спросила Мария.
– Стыдно признаваться, но нет! Даже эти пресловутые пирамиды попали в кадр совершенно случайно я просто поехал отдохнуть в Египет. Мы просто технари, а не гуманитарии.
– А какое у вас образование? – поинтересовалась журналистка.
– Высшее, но к нашей деятельности не имеющее никакого отношения. Я закончил Московский энергетический.
– Да уж, моя подготовка как-то больше подходит к путешествиям по времени. У меня за плечами исторический факультет МГУ, – сказала Качалова.
– Теперь я понимаю: ваш вопрос о загадках прошлого – профессиональный интерес? Мы даже не задумывались над этой темой. И если честно – в последнее время маемся от скуки. Подкиньте какую-нибудь идейку!
– Ну, например, тайна Атлантиды, Баальбекская терраса, гигантские рисунки на плато Наска. Был или не был Великий потоп, строили ли в действительности Вавилонскую башню, существовал ли на самом деле Иисус Христос? И таких вопросов миллион! Вам, наверное, следует завести штатного консультанта.
– Хорошо, попробуем воспользоваться вашим советом. Но мы все больше занимаемся сугубо унитарными делами.
– Например, какими? – спросила Мария. Наша милая беседа постепенно превращалась в настоящее интервью. Мне надо быть настороже.
– Прикладными! – расплывчато ответил я. – Послушайте, Мария, а что вы собираетесь делать с моим рассказом? Реклама нам ни к чему!
– Сергей, вы же здравомыслящий человек! – Качалова удивленно посмотрела на меня. – Ну что я могу сделать с вашими откровениями? В журнале их напечатать? Так мне никто не поверит! А вопросы я задаю с целью удовлетворения своего личного любопытства. Ведь не каждый день удается встретиться с путешественниками по времени.
И действительно, что это я всполошился? Если я сейчас встану и уйду, журналистка никогда не найдет меня – Москва город большой, а Сергеев Ивановых в нем тысяч пятьдесят! Качаловой, наверное, и вправду просто интересно!
– Извините за подозрение, Маша. Что вы еще хотите узнать? – спросил я.
– Знаете, Сергей, мне сейчас в голову лезут только глупые вопросы. Мне надо обдумать ту информацию, которой вы поделились. – Мария посмотрела на часы. – Ого! Уже восемь вечера! Мы с вами заболтались. Давайте встретимся еще раз.
– Давайте, но я надеюсь, что мы с вами встретимся еще не один раз. В целях соблюдения конспирации свяжемся по электронной почте. – Я подозвал официанта и расплатился по счету. Мы с Качаловой вместе вышли на улицу. – Вас подвезти?
– Нет, спасибо, я на своей. – Мария показала на припаркованную рядом синюю «Пежо-206». А вы знаете, что здесь рядом, на Страстном бульваре, недавно произошло загадочное происшествие?
– Нет, я был за границей, да и вообще новостями не очень интересуюсь, – признался я.
– Пять дней назад, вечером, посреди пробки возле киноконцертного зала «Пушкинский» обнаружили брошенный автомобиль. Неизвестной конструкции, по-видимому, самосбор, без номеров. Весь салон был залит кровью. Очевидцы утверждали, что машину покинул молодой человек в рваном комбинезоне военного образца. И что самое интересное, якобы этот парень нес в руках отрубленную человеческую голову.
– Наверняка статья об этом случае появилась в «Московском комсомольце». В этой желтой газетенке любят дешевые сенсации, – сказал я.
Мария хотела что-то протестующе ответить, но тут у меня запиликал сотовый телефон. Я извинился и достал трубку. Это был Мишка.
– Серега, беда! – взволнованным голосом начал Бэтмен. – Мне только что звонил Гарик, он в Москве.
– Ну и что? – не понял я. – Соберемся, отметим его приезд!
– Мне показалось, что он не в себе, причем очень. Так что бросай все и рви к нему на дачу! – Мишка повесил трубку.
– Маша, извините, но мне пора, труба зовет! – проговорил я. – До встречи в Сети!
– До встречи! – попрощалась Качалова.
Я прыгнул в свой «ягуар» и помчался на Симферопольское шоссе. К даче Игоря мы с Мишкой подъехали почти одновременно. Ворота участка стояли открытые настежь. У гаража раскорячился «КамАЗ». Через минуту из подвала вылез Гарик. Он, пыхтя, тащил на плече крупнокалиберный пулемет «Утес».